О книге Дмитрия Быкова «Календарь 2»

Книга читается запоем и с благодарностью: приятно иметь дело с человеком умным, энциклопедически образованным и разносторонне одаренным. Публицистика, так сказать, сфера занудная и ядовитая, но этот текст ложится на внутренний слух, как легкая мелодия. И вдобавок – интересно! В каждом очерке неожиданное обобщение и сногсшибательный вывод. Казалось бы, что может быть общего между убиенным императором Павлом I и американским драматургом Теннесси Уильямсом? Оказывается, их связывает милосердие. И вывод из этого сравнительного анализа тоже ошеломляющ: «во всем мире милосердие служит признаком силы, и только в России его считают признаком слабости…». Очерк «Слишком человеческое»

Кого здесь только нет! И Джек Лондон, и современные студенты, и Петр Великий, и Юлий Цезарь, и Маргарет Тэтчер, и даже Дима Билан с Ксюшей Собчак. Обо всех этих персонажах Быков рассказывает столь забористо и интересно, что, читая «Календарь 2», можно не только нужную станцию метро проехать, но и оказаться, подобно гайдаевскому Шурику, с раздетой девушкой в одной комнате, не заметив ни девушку, ни комнату. Но самое интересное – это, конечно, выводы.

«Вот почему я думаю, — завершает автор очерк о Первом крестовом походе (1095 г), — что русский крестовый поход XX века – поход за справедливостью и братством, вдохновлявшийся великими идеалами и скомпрометированный людской тупостью и злобой , — еще войдет в историю как великий прорыв, и не миновать нам лет через двести своего героического эпоса. Если, конечно, мы хотим, чтобы на месте нынешней России было что-нибудь вроде Европы, а не выжженная земля. Всякий поход за идеалами можно объяснить властолюбием или корыстью. Всякая экспансия оборачивается великой цивилизацией. Так хочет Бог». «Так хочет Бог»

Стало быть, русский крестовый поход 90-х двигался к идеалам, а не к «Сникерсам», колбасе и пип-шоу. Спасибо автору, что успокоил. Только крестовый поход состоялся, а великой цивилизации не видно ни с внутренней, ни с внешней стороны границы, условно разделяющей условные Запад и Восток. Что касается России – здесь все ясно: русские не любят свободу и все время ищут для себя колодки, цепи и кнут. А вот почему в Европе величия сегодня не наблюдается, автор деликатно умалчивает. А может объяснение излишне? Ведь даже ежу понятно, что Европа – это стабильность, свобода слова, гражданские права и, конечно, культура!

«Но только очень мне хочется в Европу, понимаешь ты? – вопит Петр Великий устами Дмитрия Быкова, — Хочется ужасно! Надоело мне тут, можешь ты это понять или нет?» «Невыездной»

Жаль «быковский» Петр не читал Мишеля Уэльбека, Фредерика Бегбедера, Ирвина Уэлша, Брета Истона Эллиса, Чака Паланика и других современных «жестких» авторов Запада. Впрочем, читал ли их сам Быков? Конечно, читал! Быков не мог их не читать, так как это не вписывается в определение «Дмитрий Быков». Читал, но опять же пикантно о них умолчал.

Видимо, эта недоговоренность объясняется особой отработанной позицией Дмитрия Быкова и его четкой схемой изложения взглядов, которая выпирает из «Календаря 2». Позиция Дмитрия Быкова называется – «отличник». Это – позиция победителя районных и городских олимпиад. В соответствие со своим блестящим образованием, золотой медалью и красным дипломом, он максимально четко и предельно точно раскрывает тему, заданную учителем. Многие помнят, что именно умение ученика не уклониться в сторону от заданного плана сочинения выше всего ценилось педагогом советской школы. Школьник был обязан перед сочинением написать план, строго его придерживаться и обязательно «раскрыть тему» – иначе не видать пятерки. Да и сегодня эта способность радует многих учителей. Быкову удалось раскрыть тему во всех 73 сочинениях, составляющих эту замечательную книгу. Ну, разве бы не порадовался его учитель вот таким дерзким и ярким «раскрытием темы»:

«В России нет идеи – будь то даже самая мирная затея вроде всеобщего разведения кактусов, – которая не могла бы стать поводом для пыточно-жесткого взаимного истребления, для бескомпромиссного разделения остроконечников и тупоконечников; гражданская война бывает горячей и холодной, но прекращается ненадолго, лишь на время отечественной, когда встает вопрос о спасении нации, как таковой». «На той единственной»

Блестяще! В школе Димы Быкова сочинение с такой репликой, должно быть, вставляют в рамку. Правда, рядом с этой школой есть и другая, придерживающаяся других идеологических взглядов и педагогических методик. Увы, там учатся менее талантливые дети, но успехи их ничуть не меньше. Говорят и пишут детишки из соседнего учебного заведения гораздо хуже. Во всяком случае, читать их скучные сочинения совсем не интересно. Но! Они так же внимательны к наставлениям своих учителей и классных руководителей, как и их антагонисты. Об одном из учеников школы «напротив», Владике Суркове, Дима Быков написал сочинение «Простые люди вроде меня». Гадать, кто классный руководитель Владика не требуется. А про своего наставника Быков пишет следующее:

«Либералы в искусстве, эстетике и даже в делах любовных, мы можем и должны быть консерваторами во всем, что касается Родины, иначе ее у нас не будет. Долгих лет вам жизни, товарищ Тэтчер. Из всех вероятных противников вы самая классная». «Кровельщица»

Осталось только определиться с Родиной и выяснить насколько далеко «искусство», «эстетика» и «дела любовные» находятся от интересов Родины. Если это, вообще, ни одно и то же.

Недоговоренность в образцовых сочинениях Димы Быкова еще можно как-то принять. В конце концов, половина правды – это тоже правда. Но в некоторых текстах наблюдается правильный «художественный вымысел», являющийся большим плюсом при оценке прилежного ученика. Разумеется, если этот вымысел не противоречит вектору учебной программы.

«Главная доблесть в постиндустриальном обществе, — пишет Дмитрий Быков в очерке «Биолог», посвященном Константину Эрнсту, — не производство, а потребление и продвижение продукта, не творчество, а креатив, главное переживание – не эмоция, а пиар; (а теперь – внимание! — В.Г.) конечно, никакого постиндустриального общества и на Западе не было, и вся эта идеология, кажется, благополучно себя изжила к началу нового века, а сейчас и говорить о ней неприлично; но Россия из всего богатства западных школ и заморочек усвоила именно эту, наиболее халявную и лестную для обывателя».

Ну, тут, как говорится, добавить уже нечего. Остается лишь смириться и затвердить прочитанное. Отличникам виднее как обстоит дело на самом деле. На то они и отличники.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

Последний дефицит. О книге Фридриха Горенштейна «Искупление»
Особенная стать. О книге Всеволода Бенигсена «ПЗХФЧЩ!»
Финт Челубея. О книге Захара Прилепина «К нам едет Пересвет»
Сорокинский концептуализм и политический сюрреализм. О сборнике рассказов Владимира Сорокина «Моноклон»

НА ГЛАВНУЮ БЛОГА ПЕРЕМЕН>>